— Да уж, — хмыкнула Марина, намазывая масло на хлеб, — и когда ты успел так нажраться, муженёк?

— И не говори, — вторила ей Ольга, — уклюкался, так, что добудиться не смогли.

Остальные сдержанным одобрительным гулом их поддержали и я понял — спелись.

— Вы пили, — буркнул, нахмурившись, — а я что? Должен был сидеть и облизываться?

— Ага, дооблизывался, что нализался в зюзю, — фыркнула Мирослава, захрустела тостами, прихлёбывая чай.

— Петя, ну зачем надо было так пить? — с укоризной добавила Кристина.

— И ведь умудрился же тайком где-то водки достать! — это уже Светлана сурово поджала губы.

— Да ловко так, — произнесла Вика, — я дядек пытала, никто ничего не видел.

— Позор! — хмуро припечатала Илана, — пьющий муж — горе в семье!

Вот тут я уже не выдержал, возопил, — А сама?! Я же видел, как не в себя заливала, из горла, бутылку за раз.

Илана чуть покраснела, быстро переглянулась с остальными, возразила, — Это было на спор и к тому же, я оттуда ушла на своих ногах и при памяти. А не как ты.

— Это да, — включилась в разговор доселе молчавшая Руслана, — чуть со стыда не сгорела, когда нашего мужа словно мешок картошки нести пришлось через весь Кремль, грузить в машину и везти в поместье.

— Э-э, чё началось-то?! — воскликнул я, — что за предъявы? Раньше же всё нормально было?!

— Раньше ты был свободный человек, а теперь муж. Теперь по твоему поведению будут судить о всех нас. Поэтому будь любезен, соблюдать правила приличия и больше так не пить. К тому же, от твоего пьянства будет страдать исполнение супружеского долга.

Я как рыба молча глотал ртом воздух выслушивая всё это, сказанное Златолесской с невозмутимым видом.

— Тоесть вот как, — справившись с шоком, с поднимающимся изнутри негодованием произнёс я, — как кольцо… то есть браслет одели, так значит мною командовать можно стало?!

— Да убоится муж жены своей… жён. — Произнесла, цитируя непонятно откуда, Мирослава.

— Муж да повинуется своим жёнам, ибо жена есть глава мужа… — вторила ей Светлана.

— Досада, стыд и большой срам, когда муж будет преобладать над своими жёнами, — важно дополнила Марина, и я понял, что карета потихоньку начинает превращаться в тыкву.

— Всё понятно… — с раздраженным шипением протянул я, — вот как вы заговорили. А я тогда… я тогда… тогда я… Я вам тогда не дам. Никому. — Я обвел пальцем всех жён, — Месяц без секса посидите, посмотрю как запоёте.

— Дорогой, — словно бы невзначай произнесла Златолесская, — а ты не забыл, что у меня в поместье гарем есть?

Я сощурился. Такой подлости, честно сказать, не ожидал. Принялся буравить пристальным взглядом невозмутимо попивающую чаёк боярыню. А ведь казалась такой правильной. Всё в любви признавалась, дорогие подарки дарила. А тут вон как. Чуть что, так сразу в гарем, с мальчиками зажигать.

— Не ожидал, — произнёс уже вслух, обратил взор на самых моим молодых супружниц, что старались держаться уверенно, но в глаза, почему-то, мне не смотрели. — Что, Кристина, ты тоже в гарем развлекаться поедешь?

Девушка чуть виновато взглянула, но затем твёрдо произнесла, — Если будет надо — поеду. Нельзя поддаваться на шантаж, иначе потом будет только хуже.

Постояв молча с минуту, грозно раздувая ноздри, я понял, что ситуация заходит в тупик. Хотя бы потому, что месяц без секса мне и самому был как-то не в жилу. Не онанизмом же заниматься через день. А значит, вопрос надо было решать другим путём. И тут меня озарило, — надо дать ассиметричный ответ!

— Ладно, — произнёс я, поднимая вверх ладонь, — супружеский долг так супружеский долг. Готов исполнять.

Посмотрел на довольные мордашки, уже заранее праздновавших победу, манипуляторш и добавил, — Вот прямо сейчас, и со всеми сразу. Или вам слабо?

Опёршись обеими руками о стол, выпятил челюсть и с вызовом посмотрел на них.

Переглянувшись, те синхронно кивнули, а затем также синхронно встали.

— Ну вот и славно, — потёр я руки, разворачиваясь и гордо направляясь из столовой вон. Ничё-ничё, недолго вам себя победительницами чувствовать. Тогда трёх уработал до потери пульса, а сейчас всех восьмерых уработаю. И вот тогда посмотрим, кто кем командовать будет. Супермужик я, в конце-концов, или нет!

Примерно через полчаса

На здоровенном, четыре на шесть, брачном ложе, прямо посередине, на смятых простынях, валялось голое мужское тело в состоянии полной отключки, а вокруг, него в молчании сидело восемь голых женщин, стараясь смотреть куда угодно, но только не туда.

— Да, — глубокомысленно произнесла, качнув пышным бюстом Гиржовская, — неудачно вышло.

Потянулась с брошенной на пол одежде, достала пачку сигарет и закурила, периодически выдыхая колечки дыма.

— Просто кто-то переоценил свои силы, — пожала плечами Еникеева, — жаль, начало мне понравилось.

— Вот почему ты такая, — с отвращением глядя на княжну, произнесла Кристина, тоже, впрочем, стараясь не смотреть на Петра.

— Какая? — поинтересовалась та, ничуть не смутившись.

— Циничная стерва, — немедленно ответила девушка.

— Какая есть, — пожала плечами княжна.

— Просто надо было головой думать, — вмешалась Ржевская, одергивая штору и смотря есть кто за окном, — ладно он, парень, но мы-то женщины, должны были сообразить, что какой бы супер он не был, восемь это совсем уже перебор.

— Ну да, туповат он у нас, туповат, — вновь, слегка невпопад произнесла Ольга, на которую тут же обрушился шквал возмущённой критики.

— Что? — возразила та, — я разве не права? Я же не сказала, что он плохой. Он хороший, но тупенький. Между прочим, за это его и люблю.

— В общем, — со вздохом произнесла, Златолесская, поднимая с пола блузки и накидывая ту на плечи, — давайте так, никаких в восьмером, да даже вчетвером, две, максимум три, за раз.

— А если я одна хочу? — вдруг вклинилась с вопросом Вика.

— По одной, само собой, — кивнула Руслана, — но мы сейчас не об этом, надо лимиты установить. В общем, все согласны, что максимум — на троих?

Остальные, чуть подумав, утвердительно кивнули.

— Ну вот и ладно. — Боярыня встала, ещё раз, с нежностью и грустью во взгляде взглянула на лежавшего в беспамятстве парня, — А теперь давайте одеваться и звать медицину. Надо хоть понять, надолго его так?

Глава 25

Проснулся я опять, не понимая где, что и кто. Вроде бы ушли в спальню с гигантским траходромом, где я показал всё на что способен, а оказался опять в своей прежней комнате. Правда, чем показ закончился, память не сохранила, а при попытке вспомнить, добился только лёгкой мигрени. Жаль, я помнил, как поднатужившись, смог аж всех восемь моих жен угостить щупальцами.

Сев на постели, увидел приготовленный кем-то на тумбочке набор из стакана с водой и пары белых продолговатых капсул. Принял, запил, прислушался к организму, но вроде бы всё было более-менее, по крайне мере какой-то особой усталости там или последствий перенапряжения не наблюдалось.

На всякий случай потянулся к НЗ под кроватью, с банкой полной зелёной энергии, подпитался ещё и оттуда.

Тут дверь в покои легонько приоткрылась, одна из фрейлин увидела меня бодрствующим и тут же приглушенным шепотом, кому-то за дверью сообщила.

— Заходите, заходите, — добродушно произнёс я, — кто там, идите, не стесняйтесь.

Вот только, в посетителе, вместо кого-то из жен или иных родственников, я неожиданно узнал доктора из Военного госпиталя в Питере, что лечил меня после перегрузки на тренажере.

— Иосиф Вениаминович? — поднапрягшись, я вспомнил его имя, спросил с лёгкой опаской, — какими судьбами в наши края?

— Вызвали, Пётр Алексеевич, по вашу душу, так сказать, — с укоризной в голосе ответил тот, присаживаясь на край кровати.

— Странно, — я почесал затылок, — вроде бы в мобильный доспех давно не садился, да и не перенапрягался в нём?